Доминик

37 лет

Высокий, крепкий, жилистый. Очень сильный, хотя сразу это не заметно.

Матово-черные волосы, обычно короткие, но для последнего дела немного отрастил, чтобы шею прикрывали.

Светло-зеленые глаза. Тяжелый взгляд исподлобья. Так смотрит собака, которая собирается напасть.

Шрам на лице, от виска до подбородка, рваная нитка без следов шва. Шрамы на спине, на руках следы порезов, на бедре след от пули. Почти не помнит, откуда это всё, хотя скорее ему просто все равно.

 

Бесшумные шаги, обманчиво-неуклюжая походка. Только что далеко был, а вот уже рядом, как из-под земли вырос.

Темные, дешёвые рубашки-футболки (рукава до локтя любит закатывать), одна неубиваемая пара джинс, древнее самого Дома.

На шее серебряная цепочка и кулон из оникса в виде спящего пса. Кулон прячет, не любит чтобы на него смотрели. Серебряное кольцо на большом пальцем правой руки, кельтская вязь.

Бархатный, вкрадчивый голос, пробирает до мурашек, и непонятно – то ли звук, то ли эхо осталось в памяти. Смеется редко, зато раскатисто и заразительно. Иногда поет, когда думает, что его не видят.

Не гурман, но большой ценитель напитков. Особенно любит чай, виртуозно его готовит ( и не дай боже кому-нибудь спросить – что такого особенного может быть в заваривании чая. Не надо. Не при Доминике.)

Никогда и никому не был нужен, а потому и сам не научился привязываться, любить, нуждаться. Пустой, ледяная скорлупка от человека.

Генезис

Отец ни ему, ни матери неизвестен и неопределим. Пьющая мамаша в трезвые минуты то говорила, что он был немецким инженером, то придумывала итальянского банкира. Ни тот, ни другой не искусились бы сорокалетней потрёпанной женщиной, но Доминику нравилось имя и не нравилось возражать, потому что в таком случае мать била его меньше. В семь начал лазить в чужие карманы, в девять, поднаторев в ремесле, случайно щипнул бумажник у бандита.

 Был нещадно бит, после выкуплен у матери. С десятком таких же оборванцев их выпускали на улицы для любого заработка - попрошайничать, воровать, собирать бутылки - что угодно, но вечером ты должен быть с деньгами, и не меньше определенной суммы. Доминик, меньше других отягощенный совестью и моралью, приносил больше других. Его избили остальные дети - он донес на них старшему. Старший сам отметелил Доминика. Он научился молчать, прятать часть выручки, а в двенадцать осколком бутылки в драке зарезал одного из обидчиков.

Босс, внимательно осмотрев совершенно спокойного ребенка с окровавленными руками, велел отдать его в обучение одному из своих убийц. Тому он был нужен еще меньше, чем оборванцам, но приказы в банде не нарушали. Доминика травили, отправляли в самые мерзкие места, на самые гадкие задания. Он молча выполнял всё, за что брался. Никогда никому не жаловался, ни на что. Наставник со временем начал уважать мальчишку, и звал его псом, вцепившимся в кость - не выпустит, пока не разгрызет. Обучил всему, что знал сам.

Наставника заподозрили в предательстве и убрали. Доминик молчал. Его поставили на освободившееся место, а через полтора года Доминик выполнил заказ конкурирующей банды - убил своего босса.

Сбежал из страны, с тех пор путешествует по миру, берясь за любую работу. В эмоции не верит и не признает, считая их помехой работе. Недавно получил слишком подозрительный заказ, но за хорошие деньги.

Цель – мужчина, пожилой, живет в большом доме. Задача – убить, отрезать голову, доставить заказчику.  В папке с заданием среди остальных фотографий взгляд зацепился за оранжевую шевелюру племянника цели. Наивный юноша, совсем мальчишка. Малыш. Через него легче всего будет подобраться к цели.

Доминик снял квартиру неподалеку от особняка, устроился барменом в клуб, который чаще всего посещают студенты местного университета.