горячей плоти*.

— Рома... — *нетерпеливо боролся с мокрыми штанами, стараясь побыстрее от них избавиться. Наконец, вредная тряпка поддалась и шлёпнулась на кафельный пол*.

— Ромашка... Я тебя хочу, — *обнял его за талию и притянул к себе. Поцелуй, страстный и глубокий, до синих искр под закрытыми веками, невероятное, безумное наслаждение от Ромашкиных мягких губ, отвечающих на ласки, прикосновений к его разгорячённому телу...*.

— Ннн! — *застонал, не в силах больше сдерживаться. Ладони, ласкавшие спину, опустились ниже, на упругие ягодицы, влажные пальцы скользнули внутрь. Поцелуем погасил испуганный стон Ромашки*, — Всё хорошо, нежный мой... — *ловил его слёзы, целовал реснички, раскрасневшиеся щеки. Распаляясь, впился губами в шею, оставляя ярко-алый знак. Почувствовал вдруг, как Рома двигает бёдрами, отвечая на движения его пальцев. Опустился на дно ванны, увлекая Рому за собой*, — Можно?.. — *и не дожидаясь ответа, сжал руками его бедра, качнулся навстречу им*.

— Дааа! — *пустая голова, в глазах туман, и только его лицо, его невероятно восхитительное тело — всё, что осталось в этом мире. Медленные, размеренные движения становились всё более быстрыми и глубокими, подгоняемые Ромашкиными стонами*.

*Почувствовав пальцы, испугался. Никогда прежде Макс не прикасался к нему там. Нет, он конечно понимал и представлял, как это будет. Думал об этом и даже капельку мечтал, но, как это обычно бывает, всё случилось неожиданно внезапно вдруг ... Испугался и раскрыл было рот, чтобы вдохнуть глубже и охнуть, когда нежные и в тоже время властные губы завладели его ртом. Приласкали и увлекли в волшебный и искрящийся мир удовольствия.

Лёгкие, робкие, нежные ласки становились всё более настойчивыми, а поцелуи всё более требовательными. Сам не заметил, как начал жаждать этих движений, как постепенно их стало мало. Тело требовало большего. Оно мечтало о ещё большей близости. Внезапно пальцы пропали...*.

— Можно? — *хриплый шёпот, мольба...*.

*Горячая, твёрдая плоть почти не встретив сопротивления проникла внутрь, задев при этом какую-то точку, отчего из лёгких вышибло воздух и искры посыпались из глаз*.

— Н-ааах... Макс... А-ах!!!

*Вцепился тонкими пальцами в сильные плечи и запрокинул голову. Вода хлестала по лицу, сбегая вниз, очерчивая каждый изгиб.

Толчок, ещё и ещё... Желание переполняло и грозило расплескаться через край. Было так мучительно хорошо, что слёзы предательски набежали на глаза. Прикусил губу, чтобы не заплакать.

Вот он, любимый, единственный, самое дорогое, что есть для него на всём белом свете. Никогда не отпущу...

Жадно поцеловал, притянув за волосы одной рукой и обняв другой. Двигался навстречу, вздыхал и постанывал в губы любимого. Прижимался плотнее и тёрся грудью*:

— Ма-акс... Я... Н-нннн... Как хорошо, Макс...

*Взял его руку и направил*: — Прикоснись ко мне, пожалуйста... Ахх... Мннн...

*Горячий, почти раскалённый, Ромашка дугой выгибался под его руками, стонал...*:

— Ммм!.. Рома...

*Сводил с ума, отдаваясь ему так жарко и сладко, что невозможно было остановиться, перестать желать его, даже сейчас*: — Любимый мой...

*Притянул его к себе для поцелуя, и не отпуская, не прекращая движений, медленно провёл ладонью по шее, коснулся твёрдой бусинки соска, ласкал гладкую, шелковую кожу живота, дразнил его и себя, оттягивая самый восхитительный момент*:

— Мой прекрасный...

*Пальчики Ромашки царапали спину, и он понял, что больше не выдержит. Коснулся Ромашки, отчего тот почти закричал, до боли сжимая плечи. Рукой повторял ритм их сплетённых тел, всего несколько порывистых движений, и Рома!..*

*Звук пропал, свет померк... Лопнула туго натянутая струна. Горячей волной накрыло и оглушило. В кромешной тьме искры сыпали водопадом. Молнии вспыхивали внизу живота и, пронзая всё тело, трещали зарядом на кончиках волос. Пальцы онемели и впились в плечи Макса, оставив царапины с крошечными каплями крови, которые быстро смешивались с водой и блёкли. Разрядка была ослепительно фееричной.

Юноша весь напрягся, вытянулся и замер на несколько мгновений, а затем, с протяжным стоном, рухнул в объятия брюнета. Уткнулся носом в шею и шептал что-то неразборчивое. Со свистом вдыхая и выдыхая. Руки безвольными плетями повисли на плечах Макса. Глаза прикрыты, ресницы подрагивают. Розовые щеки и мочки ушек*:

— Люблю тебя... Мой... Люблю...

*Только бы не разреветься, как барышня... Но было неимоверно хорошо. В груди щемило и что-то рвалось из глубины... Что-то горячее, нежное, трепетное и искреннее...*:

— Люблю... — *всхлип*.

*Вспыхнуло, раскатилось по телу, и он правда слышал и чувствовал, как проникло через его кожу в Ромашкино тело яркое, громкое, чистое, белоснежное, нежное... Разом, в одну секунду все стало так, как и должно быть. Правильное и целое. Моё. Наше. Счастье.

Стоны кончились в груди, осталось воздуха на короткий, глухой выдох*: — Да, — *не утихало, эхом отражалось от тех мест, где его касался Рома, и наконец заполнило до края, и снова не получалось дышать, но теперь и не нужно было. Вот он, в его объятиях, его воздух и вода, солнце и сердце. Мягко обнял Рому, нежно гладил по спине, будто утешая. Потёрся носом о его лоб, губами снял солёные капельки с мокрых ресничек. Спрятал Ромашкино лицо у себя на груди, и баюкая своего мальчика, прошептал сам себе*: — Я умру, если тебя не будет рядом.

*Громче, уже для него*: — Ромашка... Любимый... Никого не любил, оказывается. Никогда. Только тебя. И никто больше не любит, во всем мире нет на самом деле любви, она вся здесь. У тебя и меня, а больше нету. Единственная настоящая любовь - наша. Вот так.

СМС

Привет, Жень. У меня всё отлично :)

Сегодня последний день сбора вещей. Да, всё-таки Окинава)

Макс наладил отношения с партнёрами из Токио, но климат тамошний ему пришёлся не по вкусу и он потащил нас с котейкой на Окинаву, к морю.

Небольшой дом, в японском стиле, сад и потрясающий вид с утёса Манзамо. Тебе бы тут понравилось, жаль тебе нельзя летать. Но когда племяха родится и подрастёт, ждём вас в гости.

Макс поссорился с отцом, но я иногда созваниваюсь с Пашкой, уйдя в другую комнату, и интересуюсь его здоровьем и вообще делами, а так как я знаю, что Макс подслушивает одним ухом, я говорю специально ОЧЕНЬ громко) Детский сад, ей-богу)))

Ничего, думаю они скоро помирятся.

В общем, у нас всё прекрасно))

О, Макс пришёл. Сегодня у нас ещё одно важное событие, хех. Можешь нас поздравить))))))

В общем, если захочешь написать мне письмо... Ну, такое знаешь...

Настоящее... на бумаге...

Пиши фамилию Макса.

Всё, убежал, целую и обнимаю, сестрёнка!

Конец