*Чужой, серый и холодный город встретил пробирающим до костей ледяным ветром. Контора обеспечила отличным жильём, надо сказать. Близко к работе, в центре города, уютная квартира — студия на первом этаже кирпичной пятиэтажки с бабушкой-консьержкой. Так как командировка обещала затянуться на неопределённый срок, сняли именно квартиру, а не номер в гостинице. Бабушка подсказала магазин, где юноша купил пальто. Собирался в таких растрёпанных чувствах, что совершенно не подумал про тёплые вещи...

Макс выглядел непривычно бледным и измождённым во всех этих бинтах. Слава богу, что он жив и почти здоров. Пару месяцев и снова будет скакать по лестницам и... Игрушка... Перед глазами снова всё поплыло. Шмыгнул носом и быстро утёр ладошками глаза*.

— Так... Надо в магазин сходить, а то есть совсем нечего, — *пока обувался и медленно застёгивал пальто, повязывал шарф, подумал, что давно у него не было нормальных выходных. Чтобы никто не дёргал по работе... Щёлкнул выключатель, тихо скрипнула несмазанной петелькой дверь*.

*Прошла уже неделя, как Рома приехал. Он приводил в порядок документацию, выезжал к клиентам, составлял отчётность, покупал продукты, заглядывал в почтовый ящик (скорее по привычке, чем из надобности), готовил еду... Но вкуса еды не чувствовал, не улыбался и в голове было гулко и пусто. После встречи с той женщиной и побега из больницы, у него как будто отобрали и растоптали сердце, отняли весь воздух и все до единой мысли. Женя звонила каждый день, а он вздрагивал и дрожащими пальцами нажимал отбой, а потом выключал телефон до утра. А на утро «забывал» перезвонить, чтобы избежать болезненных вопросов и воспоминаний*.

*Юноша медленно брёл по проспекту, кутаясь в мягкий шарф. Работа на сегодня закончена, так что впереди ждёт стандартный вечер: магазин, ужин,сон...*.

*Первые капли упали на грудь и плечо. Мгновенно впитались и затемнели неопрятными пятнами. Затем ещё и ещё. Потом их стало так много, что весь костюм раскрасился в тёмный и различить следы новых крупиц влаги стало невозможно. Дождь хлестал в спину, пробираясь за шиворот и сбегая меж лопаток к пояснице. Но он этого, казалось, вовсе не замечал.

Раздавлен? Растоптан? Разбит?... Он?

Нет, растерзано его сердце. Сочится алой кровью, выплёскиваемой из рваных ран. Обливается ею. Оно растерзано, разорвано и разодрано клыками судьбы, так жестоко пошутившей над ним.

Любил ли он кого-то прежде? Вряд ли…

Любит ли он этого мужчину, с кошачьими глазами?

Ответ был слишком однозначен, от этого хотелось кричать и крушить всё вокруг. Ломать... Бить... Уничтожать... К чертям созидание, было слишком больно.

Чересчур горько... Бесконечно одиноко.

Дождь внезапно стал солёным или это собственные слёзы, смешиваясь с дождевой водой, дразнили ранки на прокушенной губе?

Тряхнул головой, отчего брызги полетели в разные стороны и послышались недовольные возгласы проходящей мимо дамочки с зонтом.

Не мог говорить... Не мог думать... В голове только снова и снова возникал её образ, лицо... улыбка. Его невеста.... Его невеста...

Будущая жена? А кто же тогда Рома? Игрушка от скуки? Ромашка, на которой можно погадать, ради забавы и, вырвав все лепестки из самого сердца, отбросить в сторону и пойти дальше?

Сердце билось едва слышно. Едва ощутимо. Кровь отлила от лица. Ледяной холод поселился внутри груди и комом стоял, не желая пропадать.

Его невеста.

Добрёл до дома, и достав из кармана ключи, открыл дверь, домофон механически дилинькнул, впуская в сухое и тёплое нутро подъезда.

Медленно добрёл до лестницы и ...*.

— Мяф...

*Вынырнул на мгновение из пучины отчаяния и повернул голову в направлении звука. Под лестницей стояла коробка, в которой копошилось маленькое и мохнатое тепло. Подошёл и присел на корточки.

Котёнок. Абсолютно чёрный. Пронзительные зелёные глаза*.

— Ну, привет, Макс...

*заплакал, уткнувшись лбом в сложенные на коленях руки*.

— Вот, у парадной кто-то оставил в коробке, представляешь? Один, крошечный совсем, и как только у людей руки после такого не отсыхают... — *ворчала старушка, кутаясь в пёструю шаль*.

— Ромушка, а ты чего? Простыл, что ли? Нос красный такой…

— Ага, похоже…

*Следующие пару недель присматривался, ходил вокруг да около, покупал несколько раз игрушки и каждый день таскал молоко... и вот наконец всё-таки решился...*.

— Ну что ж... Вот тут у нас кухня, а вот тут комната. Сейчас покажу самое важное в доме место... — *говорил тихо и вкрадчиво, прижимая пушистый комок к щеке, баюкая в ладонях *, — Вот, видишь — это туалет, все свои дела надо делать тут, а не по углам и в тапочки. Договорились, Макс?

- Мррмяфк!