Наедине в нашей комнате

Предупреждение: Рассказ ведется от лица Наруто. Местами мат.

Наедине в нашей комнате

- Спокойной ночи, мальчики, - Сакура зевает, поднимаясь с дивана. - Не засиживайтесь допоздна.
Она улыбается и подходит к Саске, запечатлев поцелуй на его лбу. Он вздергивает подбородок и перехватывает ее губы, ее глаза медленно закрываются, когда она начинает отвечать на поцелуй. Однако он не закрывает глаз, он даже не смотрит на нее. Сладострастный взгляд обсидиановых глаз направлен на меня. Я с отвращением наблюдаю, как двигается линия его челюсти, без сомнения давая возможность их языкам переплетаться. Притворяюсь, делаю несчастный вид, и он разрывает поцелуй с ухмылкой, которую вижу только я.

Сакура выворачивается из объятий, чтобы уйти, и хихикает, когда Саске, потянувшись, игриво шлепает ее по заднице. Он смотрит ей вслед, пока Сакура, пройдя по залу, не заворачивает за угол, и только после этого переводит свой взгляд на меня. Мои глаза цвета кобальта гневно сверкают, но они пустые - и он знает об этом.
- Какого хера ты обязан это делать? – я говорю это с явным раздражением, откидываясь назад на спинку дивана.
- Она моя девушка, - любезно отвечает он мне.
- О даа, я понимаю…- приподняв бровь, я позволяю своему взгляду скользнуть вверх-вниз по его бледной фигуре.

Саске, наклонившись ко мне, откидывает назад мою косматую блондинистую челку и теребит ухо. Он прижимается своей щекой к моей и хрипло шепчет:
- Ревнуешь?
Я отодвигаюсь от него, на этот раз мои глаза сверкают намного убедительней.
- Да пошел ты.

Саске лишь пожимает плечами и поднимается с дивана, направляясь в сторону, противоположную той, куда исчезла Сакура. Я иду за ним — конечно же, я следую за ним. Как я могу иначе? Это длится уже больше года, а я не в силах сказать «нет». Зачем я сделал это с собой, зачем продолжаю?
Это неразумно, и это определенно ничем хорошим не грозит моей совести. Нормальные люди не ввязываются в такие отношения, нормальные люди не заводят роман, который становится для них жизненно необходимым. Но я ввязался…
Уже несколько месяцев Саске обещает мне, что все изменится, однако я не верю ему. Не то чтобы я думал, что он нарочно врет мне - я просто не вижу, чтобы эти двое в ближайшее время собирались расстаться. Слишком много надежд возлагается на их отношения – продолжение рода, бизнес и другие обязанности, которые не имеют ничего общего с совместимостью или любовью.

Саске открывает дверь, ведущую в подвал, и спускается по темным ступенькам. Сакура называет эту комнату «мужская пещера Саске»… А для меня это просто логово, где мы трахаемся. Знакомый мускусный запах окутывает меня, пока я следую за Саске вниз по ступенькам. Запах, который остается после секса, разгоряченных тел и феромонов. Все же воздух не настолько им насыщен; просто, чтобы его почувствовать, нужно точно знать, что вы ищете.
Как бильярдный стол, который самую малость укрыт тентом в одном из углов – этот тот угол стола, над которым нагибал меня Саске. И если внимательно присмотреться к плоской поверхности, можно увидеть неглубокие царапины от ногтей, оставленные мною в тот момент, когда я находился между агонией и экстазом.
Здесь даже есть небольшая вмятина в дальней стене: один раз я, не сдержавшись, чуть сильнее ударил по ней кулаком. Я помню все, как будто это было вчера – это произошло еще в начале наших отношений. Тогда Саске прижимал меня спиной к стене, я обхватывал его бедра ногами, и он беспощадно вбивался в меня. Не сдержавшись, я ударил в стену кулаком и вызвал подозрения у Сакуры – она открыла дверь, проверить, все ли в порядке. Но Саске вовремя остановил ее, сказав ей, что я споткнулся и упал, но все целы и не стоит спускаться. Те секунды, что она колебалась, были мучительны для нас, однако она наконец-то ушла. Он пристально смотрел на меня своими ониксовыми глазами, в которых отражалась злость. Не думаю, что он был зол на меня — скорее, он был раздражен, что вынужден лгать и действовать в тайне. Тем не менее, отодвинувшись от меня, он грубо развернул меня лицом к стене и, зафиксировав мои руки у меня над головой, снова вошел в меня, сильнее, чем когда-либо прежде. Ему не нужно было говорить, с каждым глубоким толчком я знал, о чем он думал: «Тебе стоит быть более осмотрительным… она не должна узнать о нас… она не должна знать, что я трахаю тебя… О боже, как я люблю трахать тебя, Наруто… Ох блядь… Бля, да…Наруто…Черт, я скоро кончу… мать твою, давай, кончай… Кончи первым, Наруто … да… блядь, да… ооохх, дааа»

Слава Богу, здесь внизу есть небольшая ванная комната, иначе нам бы с рук никогда не сошли все те непристойности, которыми мы занимаемся. Вот и эту диванную подушку уже нельзя перевернуть - Саске уже выбросил одну такую. Я смеюсь и присаживаюсь на диван, а Саске вопросительно приподымает бровь и смотрит на меня свойственным только ему взглядом – напыщенно, но при этом невероятно сексуально.
- Что? – спрашивает он и подходит ко мне.
- Я сейчас думал. Знаешь, каким образом газетчики осматривают гостиничные номера и выявляют оставленные выделения из организма, то, чего не увидишь невооруженным глазом? - я делаю небольшую паузу, когда он смотрит на меня непонимающим взглядом. - Саске, даже не вздумай установить здесь ультрафиолетовые лампы, а то засверкает каждая поверхность в этой комнате.

После моих слов его лицо немного искажается от отвращения, и из-за этого я смеюсь еще сильнее. Конечно, можно сказать, что это мерзко, однако я, как и Саске, повернут на этом. Эта комната наша… мы пометили ее. Точно так же, как мы оставляем следы друг на друге.
Все же он оставляет на моем теле намного больше следов, чем я на его. На моем теле всегда четко видно то, чем мы занимаемся – засосы, следы от укусов и полоски от засохшей спермы. Однако его тело не может быть запятнанным, как мое - Сакура ведь может догадаться.
Размышляя об этом, начинаю хмуриться, а Саске садится рядом со мной.
Смотрю на него, и мое сердце сжимается от боли. Он сейчас рядом со мной, но в то же время так далеко. Он отдает мне так много себя, но все же существует тот маленький кусочек, что принадлежит другой, и это причиняет мне такую боль, которую я в начале наших отношений даже вообразить себе не мог.

- Зачем мы делаем это? – тихим голосом спрашиваю я.
Он кладет свою руку мне на бедро и начинает водить ей вверх-вниз, он пытается отвертеться от ответа.
- Что ты имеешь в виду? – шепчет Саске, наклонившись ко мне.
- Тебя должен удовлетворять секс с Сакурой. Зачем мы это делаем?
На мой вопрос он моментально замирает. Стоит ему услышать ее имя, как его возбуждение тут же затухает.
Это своего рода негласное правило: мы никогда не говорим о ней, пока мы здесь, внизу. Но она всегда присутствует в наших мыслях, как бы мы ни старались вытеснить ее из нашего сознания. Саске перестает заигрывать и отодвигается от меня. А мне начинает его не хватать.
- Никто не сравнится с тобой, Наруто. С твоей страстью, энергией и великолепным телом, - его взгляд ненадолго тускнеет. - Я люблю трахать тебя.
- Тогда брось ее, - говорю я с умоляющим взглядом.
- Брошу.

Нет, ты этого не сделаешь.

Он снова начинает возбуждаться, я вижу это – не только по явной эрекции, но и по его низкому тону и полуприкрытым векам. Не думаю, что он догадывается, что его что-то выдает, но я знаю: я всегда мог читать его. И сейчас знаю, он просто хочет наброситься на меня и банально оттрахать, и я хочу этого - но еще рано, я не удовлетворен его ответом.
Я отворачиваюсь, а он продолжает пристально смотреть на меня, он злится и скоро потеряет терпение. Может, это то, что мне нужно? Чтобы он переключился на меня, на мое тело. Хочу быть объектом его издевательств, пока он не выместит накопленное в его организме напряжение.

- Когда ты женишься на ней, – это не вопрос - это утверждение, – я больше не смогу быть с тобой. Даже если это будет фиктивный брак… как только ты произнесешь те слова, я не смогу…
- Я не собираюсь жениться на ней, - вскользь упоминает он. - Не могу, я не люблю ее, Наруто. Я люблю тебя.

Не знаю, серьезен ли он, но мне, честно, все равно – даже если это и не правда, по крайней мере, ему не все равно, раз он врет мне, чтобы сделать меня счастливее. Просто еще один пример, насколько, мать твою, нелепа вся эта ситуация.

Словно в доказательство своей правоты он подхватывает меня на руки, и я изо всех сил цепляюсь за него. Впиваясь пальцами в его плечи, вдыхаю его запах. Воздух вокруг него насыщен его ароматом – как бы я хотел дышать только им.

Он касается моего тела, неуверенно, как в первый раз, несмотря на то, что досконально знает все это - угловатые плечи и плавные изгибы моей талии. Он проводит рукой вниз, вдоль моего позвоночника, через ткань рубашки и, схватившись за ее края, тянет вверх. Мне приходится приподняться, давая возможность снять мою рубашку через голову. Избавившись от одежды, снова падаю на диван. Тянусь теперь за рубашкой Саске, но вместо пуговиц хватаю за плечи, тяну ткань на себя, и он, поерзав, выбирается из нее.
Я улыбаюсь и отбрасываю ненужную деталь в сторону.
Он опускается на меня и захватывает мои губы в нежный поцелуй. Что ж, нежность - только вначале. Его губы такие мягкие, хотя они тоньше, чем у меня, двигает он ими умело, всегда со страстью. Я первым предлагаю свой язык. Просовываю его между бледными восхитительными губами, и Саске почти всасывает его в свой рот. Он крепко вцепляется в мои светлые волосы, в то время как мы начинаем страстно целоваться.

Ощущаю вкус Саске, и все мое тело начинает ныть от желания, и я знаю, именно это происходит и с ним. Восхитительное ощущение гладких мускулов, трущихся друг о друга, заводит еще сильнее. Хочу почувствовать прикосновения его языка по всему моему телу, и хочу сам просмаковать каждый миллиметр его.

Саске отрывается от моих губ и начинает опускаться с поцелуями вниз по моему телу. Он уделяет особое внимание самым чувствительным местам – он знает каждое из них. Я запускаю пальцы в шелковые черные волосы, когда его губы впиваются в мое плечо. Он начинает сосать жестче, кусает. Не могу сдержаться и издаю жалобный стон. Саске сильнее сжимает кожу зубами, массирует, после чего наконец-то выпускает ее. Он движется дальше. Я не вижу этого, но знаю, он снова оставил отметину на моем теле – боевое ранение, видом которого я буду наслаждаться еще много дней.

Его губы останавливаются на моих сосках, он сжимает зубами розовую плоть, и я издаю протяжный стон. Мои соски не должны быть настолько чувствительными, правда ведь? Я же парень. Но не думаю, что с кем-то, кроме Саске, смогу ощутить такую искру удовольствия от прикосновения к этим местам. Может, дело не во мне, может, это он? Может быть, мое тело просто реагирует на него, как ни на кого другого? Наверно, так оно и есть, ведь никто и никогда не прикасался ко мне так, как он – с невероятной страстью и с чувством собственности. Тем не менее, он всегда нежен, он не желает причинять мне боль. Саске хочет извлечь из меня каждую крупицу удовольствия, но он не опустошает меня, нет. Саске отдает столько же, сколько берет… хотя нет, не столько же. Он не принадлежит мне полностью, как я ему, и он знает об этом. Полагаю, что это причиняет ему боль. Знаю, так как из-за этого больно мне.

Он языком ласкает мой сосок, после чего захватывает его зубами и начинает терзать. Я выгибаюсь в спине и сжимаю в кулак его мягкие волосы. Он выпускает из плена теперь уже затвердевший сосок и продолжает опускаться вниз. Его руки блуждают по моему телу, и меня охватывает дрожь. Он подсказывает мне, где в следующий раз ожидать прикосновения его губ, показывает путь, по которому он будет спускаться – по моим ребрам, вдоль живота. Языком обводит линию моих мышц и прекращает свое исследование как раз над моими бедрами.
Я возбужден до предела. Саске голодным взглядом смотрит на выпуклость на моих штанах и склоняет голову. Он впивается зубами в мой член через ткань, начиная массировать его, и меня передергивает от желания. Он моментально отодвигается, выглядя раздраженным, трет рукой щеку. Остается небольшой красный след на лице, и я растерянно смотрю на него.
- Пуговица, – это все, что он произносит, и его взгляд снова смягчается.
Я виновато улыбаюсь, нервно ерзаю и упираюсь пуговицей моих брюк ему в лицо. Ну, так мы же можем исправить это. Ловко расстегиваю пуговицу и спускаю вниз молнию. Саске берется за пояс моих штанов и боксеров и резко дергает их вниз, я двигаю бедрами из стороны в сторону, пока полностью не избавляюсь от них. Мой возбужденный до боли член наконец-то оказывается на свободе, готовый к ласке. Саске с ухмылкой на губах восхищается его видом и своей работой – этот налитый кровью и пульсирующий орган является результатом его прикосновений. Я смотрю, как он облизывает губы, и из-за этого мой член дергается от нетерпения.

Саске проводит языком по стволу от основания до кончика. Он отодвигается и слегка дует на мокрую плоть, а я ахаю от невероятных ощущений – одновременно и холод, и обжигающее тепло. Как у него это получается? Он наполняет меня противоречивыми эмоциями – любовь и ненависть, сила и слабость, мощь и уязвимость.
Саске перемещает свой язык обратно к головке, скользит вокруг уздечки, проводит им по щели и кончиком захватывает небольшую капельку выделяющейся смазки. Когда он наконец-то берет мой член в рот, издаю тихий стон и выгибаюсь под ним. Смотрю вниз, но не вижу его лица: длинная челка скрывает его. Я запускаю пальцы в черные пряди и откидываю их назад, открывая себе черты его лица. Люблю смотреть, как он отсасывает мне. Его глаза прикрыты, щеки впали, а губы блестят от слюны.

Мои бедра начинают двигаться в своем собственном ритме, качаясь под Саске, вытаскивая мой член из его рта и толкая его обратно внутрь. Он двигает головой в одном темпе со мной, его губы скользят вверх и вниз. Он знает мой предел и отодвигается вовремя, до того, как знакомый виток удовольствия становится всепоглощающим. Я хнычу, чувствуя потерю, а он, глядя на меня, лишь ухмыляется и откидывается назад.

Саске начинает расстегивать штаны, и я слегка улыбаюсь. Мне недостает ощущения его губ на моем члене, но мы движемся к более интимной части, поэтому я не должен торопиться. Он ерзает на диване, пытаясь снять с себя штаны, и я помогаю ему, дергаю за пояс боксеров. Обнимаю его за талию и забираюсь под ткань трусов. Обхватываю руками его ягодицы и начинаю стягивать с него трусы. Они упираются в стоящий колом член Саске, не позволяя мне спустить их вниз. Смеюсь, но все равно напрасно продолжаю дергать. Он смотрит на меня сердитым взглядом и перекидывает резинку трусов через темную головку своего члена, позволяя снять их с него.

Он наклоняется ближе ко мне и захватывает мои губы, при этом окончательно ногой отбрасывая свои штаны. Мой вкус на его губах только усиливает мое желание. Я притягиваю к себе его нагое тело, сильнее прижимаясь к Саске. Наш поцелуй углубляется, пальцами ласкаю гладкую спину, блуждаю по острым углам его лопаток и вниз по небольшой впадинке позвоночника. Вывожу бессмысленные узоры на его коже, от чего он дрожит и трется пахом об мое бедро. Я стону и улыбаюсь ему в губы, он ухмыляется в ответ. Приподнимает голову, и наши взгляды замирают - это лишь молчаливый обмен желаниями, похоть и жажда.
Он подается бедрами вперед, и я выгибаюсь дугой - люблю чувствовать, как его твердый член упирается в мой собственный. Мы так часто делали это, но я все еще нахожу эти ощущения возбуждающими. Мы тремся друг о друга с медленно нарастающим темпом, но вскоре нам этого становится мало. Он слегка приподнимается надо мной, создавая небольшое пространство между нашими телами, чтобы можно было просунуть руку. Саске сжимает в ладони оба наших напряженных члена и начинает ласкать их. Вскоре я присоединяюсь к нему – его пальцы длиннее, тоньше, чем мои, однако моя рука немного больше и вместе мы смыкаем круг вокруг нашей твердой плоти. Я позволяю ему задать темп, двигая рукой в такт с ним.

Растворяюсь в накатывающихся на меня волнах экстаза, чувствую, как наши члены грубо трутся друг о друга, крепко сжимаемые нашими руками. Я могу кончить прямо сейчас, если позволю себе, но я не потеряю контроль, я не совершу такую глупость. Я смотрю вниз, между нашими телами, и наблюдаю, как наши пальцы двигаются вдоль напряженных стволов, как две истекающие смазкой головки исчезают и вновь появляются в нашем кулаке. Загипнотизированный ритмичными движениями, я начинаю задыхаться.
- Черт, - откидываюсь обратно на диван.

Саске ухмыляется, мне не нужно видеть это, я слышу это в его голосе:
- Любишь наблюдать, не так ли?
Он не представляет себе, какой он счастливчик, ведь он всегда может видеть все - наблюдать за тем, как он проникает и выходит из меня. В те моменты, когда он трахает меня, как бы я ни выворачивался и изгибался, все равно не смогу увидеть то, что видит он. Неожиданно он выпускает из рук наши члены и встает с дивана. Я растерянно наблюдаю за ним, он лишь улыбается и уходит.
- Саске?
Мой голос слаб. Черт.
- Достань смазку, - из-за плеча кидает он мне.
Смотрю ему в спину, когда он исчезает в ванной, и делаю так, как он приказал. Я тянусь рукой под диван и шарю там, пока не нащупываю ремень. Вытаскиваю маленькую черную сумку - наш тайник. Открываю ее и роюсь в содержимом: несколько различных бутылочек со смазкой, пара наручников и кольцо для члена. Не зная, какие у него планы на меня, выбираю смазку на водной основе – она более скользкая и держится дольше.
Он возвращается, держа в руках зеркало во весь рост, и я тяжело сглатываю. Он ставит его на пол, у стены с видом на диван. Хватает несколько подушек и кладет их перед зеркалом. Саске подходит ко мне и протягивает руку, я недолго сомневаюсь, прежде чем принять ее. Он усаживает меня перед зеркалом, а сам садится рядом с ним.
Неожиданно передо мной появляется наблюдатель – теперь есть не только я и он, но и третий человек, который наблюдает.
Этот человек не чужой мне. Они не осудят меня, не будут насмехаться – но мне все равно неловко сидеть перед ними. Я недолго рассматриваю свое отражение, краснею – я вижу это точно так же, как и чувствую. Голый я не выгляжу непривлекательно: загорелый, подтянутый, и вид возбужденного члена невероятно заводит меня. Я пытаюсь определить, какие эмоции вижу в своих голубых глазах – определенно, волнение, небольшое опасение, и, может быть, мизерный намек на страх. Не могу больше разглядывать себя, перевожу свой взгляд на Саске.

Что ты хочешь, чтобы я сделал?
- Хочу, чтобы ты увидел то, что вижу я, - тихо говорит он, а затем добавляет: - Подготовь себя для меня.

Если до этого я думал, что я красный… Теперь такое чувство, словно мое лицо пылает в огне. Я смотрю на бутылочку в моих руках, а затем на свое отражение. Нервничаю, но в то же время я в восторге от этой мысли. Откидываюсь назад на подушки, которые разложил Саске, и устраиваюсь поудобнее. Я слегка приподнят над полом, мои ноги разведены в стороны, и я могу увидеть все: мой прямостоящий член, поджатые яички и сморщенный вход. Затаив дыхание, открываю крышку бутылочки и обильно выдавливаю смазку себе на пальцы. Нервно выдыхаю и отдаю бутылочку Саске, он подбадривающе улыбается мне и забирает ее.

Почему я так нервничаю? Я столько раз делал это, это нормально и естественно, но все же каждый раз такое чувство, словно делаю это в первый раз. И из-за такой неопределенности невольно задаешься вопросом - нормально ли то, чем мы занимаемся? Нормально ли то, что тебя трахает другой парень? И нормально ли то, что при этом у него есть еще кто-то и точно не друг? Должен ли я чувствовать вину? Стыд?

Я тяну руку вниз и завожу ее под ногу как раз перед моими ягодицами – таким образом, я смогу получше увидеть все. Я нажимаю пальцами на кольцо мышц, поглаживаю, давлю, но не настолько, чтобы проникнуть. Затем делаю резкий вдох и слегка засовываю внутрь средний палец. Ввожу глубже на две фаланги и смотрю на Саске, он наблюдает за мной горящим от желания взглядом. Он пытается сохранить свое равнодушное выражение лица, но видно, что он уже на грани — то, как он сжимает челюсти и как пульсирует его член, выдает его нетерпение.

Мысленно улыбаюсь. Это власть, которую я имею над ним – я могу прорваться сквозь все барьеры, которые он возводит вокруг себя, сломать скорлупу, пробраться вовнутрь, к самой сердцевине. Я возвращаю свой взгляд к зеркалу и смотрю, как вытаскиваю свой палец и толкаю его обратно немного дальше. Спустя какое-то время добавляю указательный палец и наблюдаю в отражении, как оба мои пальца проникают внутрь меня. Я ласкаю свой член, двигаю пальцами, растягиваю себя и все это время продолжаю наблюдать за своими действиями. Ох!Это неправильно, это слишком хорошо, чтобы быть правильным. Когда погружаю в себя и третий палец, стону, возможно, даже больше для вида, чем от удовольствия – но какого черта? – я трахаю себя пальцами, стону и задыхаюсь. Я чувствую себя шлюхой, раздвигающей ноги и доведенной до отчаяния, но мне все рано: я знаю, Саске нравится то, что он видит. Отрываю взгляд от зеркала, буквально пару секунд восхищаюсь видом Саске, а затем запрокидываю голову назад и кричу.
Саске, безусловно, наслаждается моим видом.
Когда я начал вводить в себя и третий палец, он не выдержал и начал ласкать себя. И теперь, когда я извиваюсь от доставляющих мне удовольствие моих же собственных пальцев, он яростно дрочит свой член.
- О боже… Саске, - стону, начинаю сильнее скользить рукой по своему члену, - трахни меня.
Не могу открыть глаза, да это и не важно – все равно не смогу сфокусировать взгляд. Чувствую, как меня хватают за запястье и вытаскивают пальцы из моего подготовленного входа. Саске хватает меня за бедра и переворачивает, я приподымаюсь на руках и коленях и чувствую, как в меня упирается кончик его члена.
- Открой глаза, – он больше выдыхает, чем говорит. Приподымаю веки и несколько раз моргаю, пока мой взгляд фокусируется. Смотрю направо и вижу в зеркале отражение Саске. Он стоит на коленях позади меня, крепко вцепившись в мои бедра. Вижу его член, его головка лишь немного скрывается между моими ягодицами. Он смотрит в зеркало, без сомнения следя за моим взглядом, и усмехается. Не думаю, чтобы Саске был самовлюбленным – хотя и знаю, он точно так же, как и я, будет наслаждаться своим отражением.

Он делает несколько небольших движений, скользя, надавливая на тугую дырочку, но не входит. Я рычу и голодным взглядом впиваюсь в отражение в зеркале. Саске делает вдох и начинает медленно входить. Это великолепная картина – то, как он исчезает внутри меня. Столько усилий, чтобы втиснуться в такое маленькое пространство, и я вздрагиваю, когда его пах прижимается к моим ягодицам. Он так же медленно, как вошел в меня, подается назад. Я издаю стоны, видя и чувствуя его проникновение. Он снова подается бедрами вперед, но на этот раз не на всю длину – нет, теперь он делает это напоказ. Он двигается в рваном ритме, показывая мне то, что я обычно не был в состоянии увидеть. Туда, обратно, снова и снова, все глубже и глубже. В конце концов, даже Саске теряется в своих действиях и начинает безудержно меня трахать. Напрягаю ягодицы и кричу, когда его твердый ствол задевает мою простату. Он улыбается и снова входит в меня, попадая точно в цель. Я стараюсь держать глаза открытыми, чтобы видеть, как яростно он вбивается в меня. Все мое тело подается вперед, когда он входит, но в то же время я двигаюсь назад, навстречу ему. Словно наши тела ведут борьбу за каждое ощущение, за каждую следующую волну экстаза – мы хотим утонуть, раствориться в этой эйфории чувств и движений наших тел, и постепенно нас подводит к этому.
Я бесстыдно кричу, чувствуя, как его толстый член растягивает меня, смешивая боль с удовольствием. Могу лишь представлять себе, каково это - быть плотно зажатым моим горячим телом; он дает мне понять, что чувствует, через стоны и проклятия. Мне приходится удерживать себя на месте, когда он двигается; его ладонь на моей спине, в то время как он продолжает с хлопками вбиваться в меня – он близок.
Есть что-то первобытное в том, как он нависает надо мной, вколачивается в меня. Я смотрю на отражение наших тел в зеркале, и неожиданно весь мой мир сужается до пространства между нашими телами. Саске закидывает голову назад и рычит, начиная жестче двигаться, я намеренно раскачиваю бедрами в такт новому ритму, подводя его все ближе и ближе к самому пику оргазма.
Но он не кончит, пока я не сделаю этого, я могу подвести его к самому краю пропасти, но он не шагнет раньше меня. Вначале я думал, что эта игра во власть, что он пытался продемонстрировать свои способности в том, что держался дольше меня, но с недавних пор я начал задумываться, что это что-то другое. Сейчас мне интересно - а что, если он получает из моего оргазма что-то, чего не может достичь из своего; возможно, даже чувство победы – то, что это именно он довел меня до такого состояния. Он всегда издает какой-то удовлетворенный полустон-полувздох, когда я кончаю, и я откуда-то знаю, что этот звук не имеет ничего общего с его собственной ожидаемой разрядкой.

Он тянет руку к моему паху и берет болезненно стоящий член, его рука по-прежнему скользкая от смазки, которую он ранее наносил на себя. Его пальцы обхватывают меня, и он двигает ими в ритме со своими толчками. Он уделает особое внимание силе сжатия, делая полуоборот у головки, именно так, как мне нравится. Еще несколько движений вверх-вниз по моему стволу, и все свое внимание он оказывает моей головке, водит пальцем по щели, вокруг уздечки, в то же время резко скользя ладонью вдоль моего члена.
Мои стоны переходят в крики, крики сладкой боли; бессвязно бормочу проклятья. Мои мышцы сжимаются до точки дрожи, и я почти у цели. Я так близок, чувствую, как горячие импульсы пронзают мое тело. Словно этот момент будет длиться вечно, миг непередаваемых ощущений, у которых, кажется, нет начала и конца. Я чувствую, что сейчас взорвусь, и когда мои крики переходят в почти дикое рычание, Саске резко бьет по простате. Я взрываюсь с неимоверной силой. Выкрикиваю его имя и откидываюсь назад, прижимаюсь спиной к его груди. Он продолжает ласкать мой дергающийся член, струи спермы попадают на мою грудь, его руку и пол.

Он продолжает двигаться во мне, несмотря на то, что мои стенки сжимают его. Кончая, Саске вцепляется в мои светлые волосы и тянет на себя. Я не жалуюсь на боль, когда он дергает меня за волосы, я все еще не спускаюсь со своей высоты – любое ощущение доставляет мне только удовольствие. С его губ все тише срываются проклятья, он все еще продолжает скользить, хотя его член перестал изливать сперму.

Он не хочет заканчивать, он хочет как можно дольше остаться во мне. Поскольку как только он выйдет из меня, мы снова отдалимся друг от друга, ему придется опять притворяться. Остальной мир, возможно, думает, что знает настоящего Саске, они, возможно, будут утверждать, что этот Саске самозванец, но я знаю правду. Я знаю, что человек, который здесь, внизу, имеет меня всеми возможными способами, и есть настоящий Саске.

Обратный путь наверх по ступенькам всегда медленный, на дрожащих ногах и со сжимающимся от боли сердцем. Мы останавливаемся в нескольких шагах от двери, он стоит на одну ступеньку выше меня. Саске поворачивается ко мне лицом. Я знаю этот взгляд. В нем мольба и просьба простить… и даже какая-то жалость. Это лучший способ описать Саске в момент перед тем, когда он открывает дверь. Ему жаль, что приходится поступать так с нами, но он удивительно беспомощен, чтобы исправить это. Я никогда не винил его, я знал, во что втягиваюсь, когда согласился на все это. Конечно, я буду продолжать просить его порвать с ней снова и снова, до тех пор, пока либо он не уйдет, либо я – но я никогда не сделаю так, чтобы он чувствовал себя виноватым. Он тянется ко мне за поцелуем, и я обнимаю его и целую, понимая, что поцелуй слишком быстро оборвется.
Он поворачивает ручку двери и с твердой решительностью толкает, открывая ее. Мы входим в мир, где, кажется, нет места для нашей любви. Он наблюдает за мной у двери, и я чувствую, как его взгляд следует за мной, в то время как он опирается о дверную раму… Уходя, я не оглядываюсь назад, потому что это будет означать, что я прощаюсь, а ведь это неправда. Нет… Я вернусь, я всегда возвращаюсь.

~ Конец ~